«Но какая разница между Златоустом и Челябинском! Если я назвал Златоуст – «городом без улыбки», то Челябинск можно смело назвать – «город, который смеется». Это, конечно, не добродушный смех Вены, не задорный смех Парижа, это, пожалуй, даже не смех, а скорее какая-то гримаса, но гримаса веселая. Это гримаса хулигана, обделавшего хорошее «дело» и у которого появились деньги.
На станции огромное движение, так как она представляет собой узловой пункт (ветвь на Екатеринбург, Тюмень и т.д.), а между тем она очень мала, и люди буквально сидят друг на друге. Публика тут удивительно разношерстная. Евреи (комиссионеры по хлебным делам), русские, переселенцы, ссыльные, кавказцы, киргизы – все давят друг на друга , курят, выпивают и – почти все время смеются. Я спросил извозчика, где мне остановиться в городе? А он мне в ответ: «Вам где повеселее?». Я выразил желание попасть туда, где потише и почище. «Я знаю, – сказал он. – Прошу садиться», – и мы поехали.
От станции до города около трех верст, но дорога сносная, и вы все время едете между домов железнодорожного городка. Сейчас же около вокзала начинается базар, где можно найти что угодно: съестные припасы, обувь, одежду, оружие, галантерейные товары и т.д. и т.д. Базар этот живет исключительно переселенцами. Эти несчастные найдут здесь за дорогую цену весь тот хлам, который бракует Россия.
Есть около вокзала несколько очень подозрительных номеров для приезжающих, где говорят, можно найти не только временный, но и вечный покой.
Но вот мы въехали в город, и извозчик повез сразу же на Азиатскую улицу, в гостиницу «Метрополь». Хозяин – огромный рыжий человек – сам принял мои вещи и за очень большую цену сдал мне очень маленькую комнату. О гостинице и ее хозяине мне придется еще говорить., а пока я скажу несколько слов о самом Челябинске.
Мне пришлось побывать почти во всех городах Европейской и Азиатской России, был я и на Кавказе, но, смело ручаюсь, что ни один город не носит такой поразительной и исключительной физиономии, как Челябинск.
Если вы читали гениальные рассказы Брет-Гарта из жизни и нравов дальнего запада Америки, то вы получите представление о нравах в Челябинске. Это какой-то «вольный город», для которого закон не писан. 40 лет тому назад он был просто татарской деревушкой, стоящей на болоте (слово Челяба значит болото). Теперь же это уездный город Оренбургской губернии с 30 тысячами жителей. Город имеет, несомненно, огромную будущность, как пункт экспорта для хлеба и как узловой железнодорожный пункт. И, вероятно, в будущем нравы в нем будут другие. Сейчас же это место, где все и вся стоят выше закона.
Нравы Челябинска много зависят от того, что он является каким-то распределительным пунктом для ссыльных (больше всего уголовных) и что последних собирается в городе до 2000 человек. Они получают от казны что-то около 15–20 копеек за сутки и до своего отправления дальше могут жить, как хотят. Оживляющий, я бы сказал, «аристократический» элемент города составляет огромное число евреев (торговцев и комиссионеров по хлебным делам). Тут даже имеется отделение крупной фирмы Дрейфус и Биржа. В городе стоит батальон войска, есть острог и все прочее. А нравы между тем тождественны с далеким западом Америки. Закон каждый носит с собой в кармане в виде «браунинга», так как с наступлением темноты без такого «аргумента» никто на улицу не выходит.
Место судьи здесь чисто синекурою, ибо здесь суд Линча процветает не хуже, чем на родине Брет-Гарта. Только в Челябинске возможен такой случай, который и имел место лет 8 назад, когда 5–6 предприимчивых вооруженных граждан ворвались в клуб и отняли у игроков все деньги и опустошили кассу.
Зато теперь (что я сам видел) в передней клуба и в игральной комнате стоит вооруженная стража. Да и сами клубмены вместе с бумажниками приносят с собой в клуб и револьверы.
У меня сейчас хранится еще афиша концерта, где напечатано, что «для безопасности публики по возвращении домой из концерта будет выставлена воин6ская охрана».
Каково?!
Местоположение города, в противоположность. Златоусту, совершенно ровное, представляет из себя как бы блин.
Повышение или понижение в Челябинске наблюдается лишь на бирже. Замечательного в нем ничего нет. Как город молодой, он исторического прошлого не имеет, и следовательно, старинных зданий нет. Улицы прямы, довольно широки и, конечно, кроме одной, главной, не мощены.
Единственную достопримечательность Челябинска, даже не по городу, представляет собой Народный дом. Это превосходное большое, театральное здание из камня и железа, стоящее на окраине города. Оно сделало бы честь и большому губернскому городу.
Развлечения Челябинск любит (есть чем платить), и при мне в Народном доме была недурная оперетка. Существует даже и кафе-шантан. Кроме того, около станции есть довольно большой и недурной театр. В нем играет труппа любителей (железнодорожных служащих). Но главное место, где сходятся челябинские граждане и «ковбои», – это клуб. Здание само по себе невзрачное, но помещение достаточное, и это единственное место в Челябинске, где можно пообедать и поужинать… В нижнем этаже играют в коммерческие игры, а наверху (и очень крупно) – в азартные. Есть при этом зал с роялем.
так как в Челябинске нет дворянства, а вся администрация состоит из 5–6 лиц, то выходит на деле удивительное равноправие между гражданами. Полное, так сказать, Egalité, Franternité et Liberté (Обед на именинах у буфетчика служит тому подтверждением).
Самым любопытным, для меня лично, в Челябинске осталась в памяти гостиница «Метрополь», где я остановился, и ее хозяин Поляков.
Итак, позвольте мне представить вам хозяина гостиницы г-на Полякова я узнал того господина, которого как-то «под утро» сильно били в одном из московских игровых притонов, то есть клубов. Я его сейчас же вспомнил.
Он пришел ко мне в комнату и поведал, что его дела здесь, в Челябинске, идут недурно и что он имеет еще «порядочный заработок со стороны». (Что это был за «заработок», я узнал только в 1909 году, после того, как его арестовали в Новониколаевске. Он оказался в то время не только содержателем гостиницы, но также и организатором шайки грабителей, грабившей и убивавшей прохожих на большой дороге. Следствие также выяснило, что он своих постояльцев в гостинице не раз усыплял каким-то дурманом и затем грабил. Я как-то уцелел. Никогда не знаешь, где найдешь и где потеряешь.»
Гартевельд В.Н.
Каторга и бродяги Сибири.
М., «Дело», 1912.