15(27).04.1883, г. Белев Тульской губернии – 25.01.1920
Из обрусевших шведов, потомственный офицер. Образование получил во 2 Санкт-Петербургском кадетском корпусе Петра Великого, Николаевском кавалерийском училище (1906 г.) и Николаевской академии Генерального штаба (1913 г.). Во время 1-й мировой войны воевал в составе 5-й Донской казачьей и 14-й кавалерийской дивизий, был награжден несколькими орденами. В начале 1917 году подполковник, помощник начальника отделения управления генерал-квартирмейстера штаба Юго-Западного фронта.
В 1917 году уволен из армии и проживал в Перми. Затем как военный специалист был привлечен на службу большевиками. В Самаре поступил в распоряжение управления Поволжского военного округа, подчиненного советским властям. После захвата Самары чехословаками стал командиром 1-й добровольческой дружины Народной армии Комуча, затем командир отдельной Симбирской бригады в составе 6-й стрелковой дивизии. Отличился в боях с красногвардейскими частями в Поволжье, командуя соединениями Народной армии, которые взяли Симбирск и Казань. С августа 1918 г. возглавлял объединенные Симбирскую и Казанскую группы Поволжского фронта в звании полковника. После прихода к власти адмирала А.В.Колчака получил чин генерал-майора (ноябрь 1918 г.). Командовал Сводным, затем 1-м Волжским корпусом (с 17.05.1919), после реорганизации войск Восточного фронта в июле 1919 г. – Волжской группой.
Протоиерей Петр Рождественский так вспоминал о В.О. Каппеле: “…
В освобожденном Симбирске стали организовываться добровольческие части. Скоро были сформированы два полка. В один из них я был приглашен на должность священника. Этот полк вошел в отряд Каппеля, который потом стал корпусом Каппеля. И, таким образом, мне выпало счастье лично познакомиться с Каппелем, быть непосредственным свидетелем и даже участником в его блестящих делах, видеть его отношение к солдату, чтобы понять все, всю очаровательность его личности и чтобы убедиться в совершенной справедливости характеристики его, слышанной мною от сослуживцев.
3 декабря 1918 года в деревне Измайлове близ Белебея… Скромный тесный домик сельского обывателя в две комнаты. Это – квартира генерала Каппеля с его штабом. 7 часов утра, а генерал уже на ногах. Дверь ежеминутно отворяется… Входят офицеры, солдаты. Кто за распоряжениями, кто за справками… Обязательно генерал сам удовлетворит всех… Вот входит священник с сыном добровольцем. Благословляет… Их он усаживает, угощает чаем… На улице трескучий мороз… Генералу нужно ехать на позицию… Он одевается… Но что это за одежда? Легкая шубейка, картуз на голове, кожаные сапоги на ногах… «Ваше Превосходительство, как Вы поедете в такой одежде, Вы замерзнете… На улице страшный мороз», – говорит ему священник. «Ничего,- отвечает генерал, – озябну – так отогреюсь потом. Солдат – в шинели на позициях, да не зябнет и не жалуется».
17 декабря 1918 года. Я еду с позиции у деревни Хлебодаровки. Холодище невероятный… Я зябну в шубе и валенках, в шарфе… Навстречу группа всадников – лошади покрыты инеем… Впереди генерал в своем обычном наряде: легкая шубенка, картуз, кожаные сапоги… Впрочем, теперь есть особенность – башлык… «Ваше Превосходительство, что Вы делаете! – восклицаю я, поздоровавшись — Вы губите себя!..» Смеется. «Ничего, – говорит, – я привык… Я солдат, да к тому же молодой. Вы другое дело, Вы человек пожилой. Берегите себя». И поехал дальше.
В том же декабре – бой у деревень Николаевки, Знаменки и Константиновки… Штаб генерала в деревне Тукаеве в двух верстах от Николаевки, также в резерве и наш полк. Идет ожесточенная орудийная и ружейная стрельба… Генерал совершенно спокоен. Спрашиваю: «Как дела, Ваше Превосходительство?..» «Отлично, – отвечает. – Скоро возьмем Константиновку…» «Дай Бог, – присовокупляю я, — там завтра послужим» (дело было в субботу). «Послужим». Но вот обстановка меняется. Выстрелы слышны ближе и ожесточеннее. Снова спрашиваю генерала: «А теперь как дела?» И он совершенно спокойный, как и прежде – отвечает: «Да, стало хуже – но ничего… В войне успех рядом с неудачами живет. Особенно смущаться не приходится». И мы не смущались, мы заражались его спокойствием и чувствовали себя за ним, как за каменною горою, и даже при неудачах думали: «А все же красных мы побьем». И били, много и жестоко били… Красные боялись Каппеля и против каппелевцев шли тогда, когда их было пять-восемь против нашего одного.
Корпус Каппеля на отдыхе, на пополнении. В него влились новые люди из красных, взятых в свое время в плен в Перми. Ожидался смотр. Обыкновенно начальство ожидается со страхом и трепетом, и даже с тайным желанием, чтобы оно не приехало. А мы, можно сказать, считали минуты, когда же, наконец, наш любимый генерал Каппель доставит нам радость видеть его. И так все офицеры, и солдаты, даже и новые, и те заразились желанием видеть «корпусного», имя которого было у всех на устах и произносилось с гордостью. Наконец он приехал. Это было 6 апреля (25 марта) 1919 года. Устроил смотр, всех обласкав, многим раздав Георгиевские кресты и медали за славные, молодецкие дела… А для него устроили в одном полку обед, в другом – ужин… И сколько тостов самых сердечных, искренних и задушевных было сказано в его честь, сопровождавшихся стихийным могучим, прямо-таки неистовым «ура». Генерал был, как всегда, весел, жизнерадостен, обаятелен, обворожителен. И если обычно начальство провожают радостно, мы провожали своего генерала с неподдельными огорчением и печалью.
Таков генерал Каппель, генерал-солдат или, как говорят сами солдаты – «солдатский генерал», заботящийся о солдате, как о брате, болящий о нем, если он не обут, не одет…
И надо ли удивляться, что солдаты гордятся честно служить у Каппеля, и название «каппелевец» считают самым почетным.
Припоминается мне такая картина. Небольшая железнодорожная станция Юргамыш. На перроне группа солдат. Двое из них о чем-то громко разговаривают, спорят. Подхожу, но застаю только конец спора, слышу только последнюю фразу одного из солдат: «Я, брат, у Каппеля служу». Надо было слышать тон, которым была произнесена эта фраза, и видеть физиономию ее автора. И в тоне, и в выражении лица звучала гордость и светилась радость.
И солдат-каппелевец, высокий в своих собственных глазах, сразу вырос в глазах собеседников…”.
Летом с 17 июля по 4 августа 1919 года корпус В.О. Каппеля участвовал в Челябинском сражении. Боевые действия начались, после того как А.В. Колчак под влиянием генералов принял решение провести военную операцию возле Челябинска с целью остановить Красную Армию и заставить ее отступить в Поволжье. Строился план оставить Челябинск и заманить туда основные силы противника под командованием М.Н. Тухачевского, затем окружить их и уничтожить.
В ходе подготовки операции были сформированы 3 войсковые группы: соединения генерала В.О. Каппеля (около 10 тысяч человек), расположившиеся южнее Челябинска, 2 ударные части генерала С.Н. Войцеховского (около 16 тысяч человек), находившиеся севернее Челябинска, и Центральная группа (около 4,5 тысяч человек), которой необходимо было действовать восточнее Челябинска, возглавляемая генералом В.Д. Косьминым.
24 июля части 5-й Красной Армии с боями вошли в город, в связи, с чем там началось восстание местных рабочих, организованное подпольщиками. Один бронепоезд белогвардейцев челябинские железнодорожники загнали в тупик, а другой пустили под откос. Наибольшие потери в этот день со стороны колчаковцев понесли сербские формирования.
К 28 июля группа Войцеховского с Северо-Запада стала угрожать тылам 5-й армии в 25 км от города. Войска генерала В.О. Каппеля вели безуспешные тяжелые бои против 26-й дивизии южнее Челябинска. Не спасла положения и конная партизанская бригада генерала А. П. Перхурова. Части Косьмина были остановлены в предместьях города, где держали упорное сопротивление красноармейцы 26-й дивизии и присоединившиеся к ним местные рабочие, добровольцы и мобилизованные (свыше 8 тысяч человек). Ожесточенные бои на этом участке позволили командованию Красной Армии произвести перегруппировку своих сил и укрепить тылы севернее Челябинска. Колчаковцев выбили из города. 31 июля были взяты поселки Чурилово, Каштак, и Баландино, 3 августа – станица Миасская. Операция для войск А.В. Колчака закончилась провалом.
Во время отхода армии Колчака на Омск В.О. Каппель возглавлял, так называемую московскую группу войск. С ноября 1919 года командовал 3-й армией, состоящей в основном из пленных красноармейцев, а 11 декабря назначен главнокомандующим Восточным фронтом. В.О. Каппель – один из немногих генералов, в преданности которых А.П. Колчак не разочаровался и предполагал передать ему свои полномочия Верховного правителя России.
Из воспоминаний Г.К.Гинса: «Он, например, приказал отпускать на свободу обезоруженных пленных красноармейцев. Он был первым и, может быть, единственным тогда из военачальников, который считал «гражданскую войну» особым видом войны, требующим применения не только орудий истребления, но и психологического воздействия. Он полагал, что отпущенные красноармейцы могли стать полезными как свидетели того, что «белые» борются не с народом, а с коммунистами».
Войска под командованием В.О. Каппеля, преследуемые Красной армией, совершили «ледяной поход». Пройдя пешком в суровый мороз почти всю Транссибирскую магистраль, они перебрались через озеро Байкал в район, контролируемый атаманом Г.М. Семеновым. Во время этого перехода В.О. Каппель заболел и умер от воспаления легких 25 января в 11 ч. 50 мин. 1920 г. недалеко от разъезда Утай под Тулуном, похоронен в Чите. Последние слова генерала В.О. Каппеля: «Передайте войскам, что я любил Россию, любил их и своей смертью среди них доказал это».
Во время ухода остатков белой армии из Сибири в Китай прах Каппеля был перевезен в Харбин и там захоронен у алтаря Иверской церкви. На могиле был поставлен памятник, простоявший до 1955 г. В декабре 2006 г. останки В.О. Каппеля были перевезены из Харбина в Москву для перезахоронения в Донском монастыре. 13 января 2007 г. прах генерала В.О. Каппеля был погребен на кладбище Донского монастыря рядом с могилой генерала А. И. Деникина.
А.А. Федорович о памятнике на могиле В.О. Каппеля:
«На белом фоне наружной стены церковного алтаря резко вычерчивал свой профиль черный гранитный крест. Терновый венок обвивал подножие креста, а ниже, на бронзовой доске, буквы сплетались в имя, которое носили многие тысячи тех, кто шли когда-то, безотказно веря в того, кто лежал теперь под гранитным крестом. Непримиримые бедняки, убивавшие свои силы часто на непомерно тяжелой работе, часто голодные, не знавшие, что их ждет завтра, часто с больным израненным телом, они по грошам собирали деньги, чтобы над могилой вождя воздвигнуть этот крест с терновым венком. Они не могли, не имели права перед своей собственной совестью сделать иначе. Здесь у церковного алтаря спал вечным сном тот, кто вдохнул в них пафос непримиримой борьбы на далеких берегах Волги, кто вел их по заснеженным просторам обледенелой Сибири и кто, спасая их от бешеных ударов красного шквала, упал обессиленный без сознания на лед дикого Кана. Он стал для них той животворной идеей, которая давала смысл их искалеченной жизни, тем вечным для них огнем, который питал пламя их непримиримости.
Проплывали в своем извечном, беспощадном движении над памятником годы. Серебряным снегом изукрашивала его зима, песней воскресающей жизни приветствовал его апрель, яркие блики летнего солнца сплетали на нем свой узор, золотом маньчжурской осени расцветали окружающие его деревья.
Но все те годы жарким июльским днем во Владимиров день молчаливые люди стояли у креста. Единственное в мире панихидное пение, православное, русское, плыло над этими людьми; чуть видными клубами дымился ладан кадильный. Спасенные молились о душе спасшего их.
Потом у креста вдруг стали появляться новые люди. В военной форме с погонами на плечах, они внимательно осматривали памятник и качали головами. – «Так вот он где», – задумчиво говорили они. Но пока они были в городе, они, враги, ни разу не оскорбили памятника и того, кто под ним лежал и когда-то боролся с ними. Может быть, им, как военным, импонировала военная слава и легенды, крепко связанные с именем спящего под гранитным крестом. Но и они ушли. А вскоре около креста появилась группа одетых в штатское платье людей. Они громко смеялись, тыкали в надпись на доске палками. Уходя один из них бросил: «Завтра же». И завтра утром ломы, топоры и кайлы рабочих-китайцев вонзились в тело памятника. Расколотый на куски упал гранитный крест, рассыпалось сплетение тернового венца, и пинком ноги отбросил далеко китаец бронзовую доску. На доске надпись – «Генерального штаба генерал-лейтенант Владимир Оскарович Каппель».
Литература
1. Волков Е. В., Егоров Н. Д., Купцов И. В. Белые генералы Восточного фронта Гражданской войны: Биографический справочник. – М.: Русский путь, 2003. – 240 с.
2. Купцов И.В. Челябинск. Июль – август 1919 г. // Челябинск неизвестный: краевед. сб. Челябинск, 2002. Вып. 3. С. 241–273.
3. Мартынов Н.А. Национальный герой России и рыцарь Белой мечты: Посвящается светлой памяти генерального штаба генерал-лейтенанту В.О. Каппелю, Волжскому стрелковому генерала Каппеля полку и всем героям славного Ледяного Похода // Нация. Орган Российского фашистского союза – Российского национального фронта. – Харбин. 1939. № 22 (44). 1 августа.
4. Федорович, А. А. Генерал В. О. Каппель/ А. А. Федорович – Мельбурн: Издание Русского дома в Мельбурне, – 1967. 117 с.
5. Биография В.О. Каппеля [электронный ресурс]. – Режим доступа: http://100.histrf.ru/commanders/kappel-vladimir-oskarovich/
6. Челябинская операция [электронный ресурс]. – Режим доступа: http://toposural.ru/index.php/istoriya/kraevedcheloperasiy